Инфотека - каталог популярной и научно технической информации, статьи, обзоры, пресс релизы, нормативные акты, СНИПЫ, ГОСТЫ. Строительство, недвижимость, строительные и отделочные материалы.

                 А ведь горожане хорошо знают, что такое благоустройство «по-московски», когда старый сквер «компенсируется» придорожными кустами, а застроенный стадион — парой фитнес-центров в подвале: налицо рост числа спортивных объектов вдвое. Что-то настораживает в озеленении «вместо» точечной застройки.
                 Но Владимир Иосифович все объяснил: «Москомархитектуры, комплекс городского хозяйства, безусловно, подготовили хороший документ. Эту схему мы давно ждали, и наконец-то она появилась. <...> Когда мы будем развивать промышленные территории, свалки, мы сможем планировать до 30% этих площадей под объекты озеленения и благоустройства. Это, конечно, вызовет вопросы у инвесторов, но нам от этого нельзя отступать».
                  Какие вопросы? У каких инвесторов? Почему «отступать»? Если городские власти еще ничего не обещали инвесторам и ничего с них не брали, если пока только предстоит определить, какую часть нынешних промзон займут парки, а что город предложит инвесторам под жилую и коммерческую застройку, то о каком «отступлении» речь? «Вопросы» уместны, только если уже пообещали больше. Но тогда со стороны столичных властей это не «оборона», а нечто другое.
                  Строительные компании весьма сдержанны в озвучивании планов, еще не получивших гарантированного одобрения первых лиц города. Но полгода назад их словно прорвало на описание офисных и жилых проектов, которые расположатся на месте сегодняшних промзон. Выходит, поспешили.
                   У изменения правил игры всегда есть стандартное объяснение: резко изменились условия, обстоятельства. По словам В. Ресина, до конца 2020 года в столице нужно построить 70 млн кв. м жилья. Соответственно, «старая нормативная база под новую схему озеленения не подходит, в связи с чем необходимо разработать и ввести специальные нормативы».

               Увы, последний аргумент откровенно слабый. Буквально за четыре дня до этого руководитель стройкомплекса заявил, что за предыдущие 15 лет в столице построено 80 млн кв. м жилья. То есть о грядущем ускорении речи идти не может: 70 млн кв. м за 13 лет — это практически то же, что и 80 млн за 15 лет. Стройкомплекс идет строевым шагом, ничего нового нет и не предвидится.
                Интересная деталь: 80 млн кв. м за 15 лет — это в среднем более чем по 5,3 млн кв. м в год. Кстати, в прошлом году, по данным Росстата, в Москве введено в строй только 4,8 млн кв. м жилья. Вообще заочный спор В. Ресина с Федеральной службой государственной статистики становится занятной столичной традицией. Вот и в первой половине 2007 года, по данным главы стройкомплекса, сдано в эксплуатацию 2,6 млн кв. м жилья, а по данным Росстата — 2,358 млн.

              В поддержку идеи озеленения выступил и главный архитектор столицы Александр Кузьмин. По его словам, Москва — один из самых зеленых городов мира. «Сейчас на одного жителя нашего города приходится 21 кв. м зеленых насаждений, в перспективе мы намерены довести этот показатель до 25 кв. м», — заявил А. Кузьмин. Он сообщил, что для достижения такого результата надо добиться сохранения в Москве 33,8 тыс. га «природной зелени» и ежегодно увеличивать озелененные территории города, для чего в резерве столицы есть еще 5 тыс. га.
             Из приведенных главным архитектором данных несложно сделать и другие выводы. Во-первых, население столицы, по данным г-на Кузьмина, сегодня составляет 16,1 млн человек (33,8 тыс. га : 21 кв. м). Во-вторых, за несколько лет легко довести показатель зелени на одного горожанина до 25 кв. м, даже если вырубить при этом четверть имеющихся насаждений.
             О том, что полет фантазии главного архитектора разыгрался не на шутку, свидетельствует и неожиданное предложение реабилитировать малые московские реки — в первую очередь вернуть из труб те из них, которые в прошлом веке были запрятаны под землю. То ли дорог в Москве стало слишком много (над большинством подземных рек сейчас проезжая часть), то ли А. Кузьмин забыл о том, что Неглинку не так давно раскапывали.
Вскрыли, вдохнули, прослезились, отдышались, быстренько закрыли и поставили сверху творения «главного скульптора» столицы. Конечно, если привести в порядок канализацию центра города, то можно раскопать и историческую речку, но, право, сказочные зверушки обходятся дешевле.

              До 1917 года российские города развивались в общеевропейском русле: они были безобразны. Деревья встречались почти исключительно в городских скверах и на бульварах. Советские вожди взяли курс на смычку города и деревни: в деревнях появился сельсовет с флагом, а обочины городских улиц засадили деревьями.
Намного позже на Западе подсчитали, сколько автомобилистов погибает из-за столбов вдоль дорог, и ужаснулись. Часть столбов перенесли подальше от проезжей части, а там, где это не удалось сделать, железобетон заменили дюралюминием и даже пластиком. У нас все это неактуально, поскольку на один столб вдоль дороги приходится с десяток деревьев. Поэтому бьемся.
               Идеальная улица с точки зрения физической и экологической безопасности выглядит следующим образом. Улица достаточно широкая, чтобы машины не стояли в пробках. Городские коммунальные службы устраняют пыль с проезжей части и тротуаров, владельцы зданий — со зданий (а часто и с тротуаров тоже). При необходимости проводится ежедневная влажная уборка (полив). Канализация работает безукоризненно.
Деревьям, кустам, газонам в этой картине места нет. Потому что они превосходно улавливают и накапливают пыль. Пыль в свою очередь удерживает сернистые соединения выхлопных газов. Вместе с пылью они проникают в дыхательную систему, сернистые соединения вступают в реакцию с влагой, в результате чего образуется серная кислота. Она приводит к микроожогам. В этом и состоит ее канцерогенный эффект.
Улицы без деревьев и газонов — конечно, непривычно. Но чисто. Если улицы мыть.
             Но представления московских властей об экологии настолько своеобразны, что надеяться на скорые улучшения трудно. Вот, например, совсем недавно мэр предложил обязать промышленные предприятия вносить арендную плату за используемую ими в качестве санитарно-защитной полосы землю: «Если санитарно-защитная зона предприятия — 500 м, оно должно платить за аренду этой земли, тогда, думаю, санитарно-защитные зоны наших предприятий сократятся». Оно и понятно. Но кому от этого станет хуже? Неужели предприятию?

            Зеленые насаждения должны находиться как можно дальше от главных источников городского загрязнения — дорог. Причем большими массивами. Там растения более-менее здоровы и способны выполнять свою главную функцию. Причем общий фон загрязнения в Москве настолько высок (в том числе и благодаря деревьям у дорог — парадокс), что зеленый массив менее 10 га гарантированно деградирует, даже если располагается на относительном удалении от оживленных магистралей. Сугубо теоретически хороший эффект дало бы расширение существующих зеленых зон, но как раз это менее всего осуществимо: прилегающие территории — самые лакомые участки.
          Столичные власти с ситуацией хорошо знакомы. Так, А. Кузьмин признает, что только 32% зеленых насаждений находятся в хорошем состоянии (относительно здоровы), 63% — в удовлетворительном (больны, но еще борются) и 5% — в неудовлетворительном (скорее мертвы).
Только в 2007 году, по словам главного архитектора, в городе должно быть посажено 14,7 тыс. деревьев и 70,7 тыс. кустарников, создано и благоустроено 250 га газонов. Объемы цветочного оформления составят 636 тыс. кв. м.
             Газоны — это пожирающий кислород торф, цветочное оформление — буйство красок перед управами и прочими значимыми учреждениями. Тратится на такое озеленение 3,5 млрд руб. ежегодно. Продолжаться это может бесконечно.
              Создания действительно крупных зеленых массивов генеральная схема не предусматривает. Поэтому сомнения в отношении ее эффективности высказывают даже столичные чиновники — профессионалы в своей области. «Программным документом схему озеленения назвать нельзя, — отметил глава Департамента природопользования и охраны окружающей среды Москвы Леонид Бочин. — Для применения на практике она требует серьезных уточнений». И пояснил, что из документа «не ясно, действительно ли в промзонах будут разбиваться скверы и сады».
              Депутат Мосгордумы Сергей Митрохин выразился менее профессионально, но более доходчиво: «Вся эта программа — вытягивание средств из бюджета города. Происходит экспансия стройкомплекса в коммунальное хозяйство».
             Тем не менее последнее объяснение появления схемы выглядит слишком простым, чтобы руководство стройкомплекса не додумалось до нее раньше. Несколько миллиардов рублей в год — деньги, конечно, немалые, но все же масштаб не тот.

                Схема озеленения промзон не продумана. Не определены даже принципы ее осуществления. Она явно не имеет для властей самостоятельной ценности. Поэтому вернемся к первой версии. О том, что изменения правил игры объясняются резким изменением обстоятельств. В сущности это самое простое объяснение, поэтому в отличие от детективных романов самое достоверное.
                Действительно, кое-что в столичном стройкомплексе в последнее время изменилось — правильнее сказать, вокруг него — и грозит этот стройкомплекс, скажем так, серьезно перестроить. В июне этого года мэр города Юрий Лужков потерял контроль над своим любимым детищем — ММДЦ «Москва-Сити». Если сообщения о предстоящей продаже пакета акций «Норникеля» в ОАО «Сити» подтвердятся, холдинг Олега Дерипаски «Базовый элемент» будет контролировать до 85% акций управляющей компании проекта.
Главстрою — главному строительному активу г-на Дерипаски — будет принадлежать ведущая роль в проекте «Большой Сити» («Москва-Сити-2»). Компании «БазЭла» проявляют повышенный интерес к проектам коммерческой недвижимости как раз на территории московских промзон.
              Нельзя сказать, что мэрия не предвидела наступления компаний, близких федеральным структурам. Резкое увеличение доли жилья, идущего на выполнение социальных программ в 2007 году, имеет смысл рассматривать не только как стремление поддержать высокие цены на коммерческое жилье, но и как меру, обеспечивающую определенный объем работ дружественным компаниям. «Город собирается возводить социальное жилье, а они мешают!» — беспроигрышный аргумент московских властей и в поселке Щербинка, и в деревне Бутово. О том, что социальный дом — часть более обширного инвестконтракта, говорить не принято.
Почему бы не дополнить защитные меры от «чужаков» разными формами резервирования городских территорий на несколько лет, например, до 2020-го? Кто его знает, как все повернется? Почему бы не 30% под «озеленение города»? Аргумент под стать социальному жилью. У кого на святое рука поднимется?
Рассказывая о генеральной схеме, руководитель стройкомплекса привел следующее соображение: «Мы должны подумать, станет ли от этого Москва лучше или хуже». Да уж, не мешало бы.