 | Ответственность по договору долевого участия
Тип информации:
Дата:
Регион:
Отрасль:
Специализация:
Слово «ответственность» каждым человеком понимается по-разному: для одного — это наказание, для второго — это честное добропорядочное выполнение взятых на себя обязательств. Ответственность всегда порождается недостатками или же нарушениями позитивной деятельности человека. Там, где правоотношения строятся по определенным правилам (предусмотренным законом, спрограммированным условиями договора, обычаями делового оборота или же правилами морали, сложившимися в обществе), зачастую речи об ответственности не идет. Такой подход в целом является традиционным. Однако в отечественной правовой литературе давно высказывались соображения о недостаточности истолкования ответственности только в смысле негативных последствий, которая является только способом фиксации уже совершенных правонарушений. Бесспорно, обязанность исполнить договорное обязательство и ответственность, возникающая в случае неисполнения обязательства, взаимообусловлены. Данное профессором В.А. Тарховым определение гражданско-правовой ответственности как «предусмотренной законом обязанности дать отчет о своем поведении» неоднократно подвергалось обсуждению и критике. В дискуссии по проблеме юридической ответственности многие оппоненты задавали резонный вопрос: кому необходимо давать отчет?
По этому поводу Б.А. Осипян пишет: «Ответственность всякого разумного существа начинается с его реальной свыше вложенной в него способности сознавать и дать ответ своему Создателю за полученные от него блага». Профессор В.А. Тархов придерживается более приземленного мнения: «Сознательный участник правоотношения должен в первую очередь дать отчет в своем поведении самому себе. В то же время любая юридическая обязанность непременно связана с правом какого-то другого субъекта, перед которым ответственное лицо несет обязанность дать отчет в своем поведении, касающемся выполнения данной обязанности» <4>.
Теория позитивной ответственности находит свое подтверждение и в трудах Е.А. Суханова, которую он считает ответственностью моральной и под которой понимает обязанность и готовность дать отчет в своих действиях, выражающуюся в форме морального осуждения соответствующего поведения и обращенную прежде всего на формирование будущего поведения лица, которое выражается в надлежащем исполнении своих обязанностей. Об этом же говорит и С.С. Алексеев, понимая под позитивной ответственностью неуклонное, строгое, предельно инициативное осуществление своих обязанностей. Она существует уже тогда, когда лицо приступает к исполнению обязанностей, а не только при их неисполнении. То есть получается, что применительно к ответственности в сфере обязательств такая проспективная ответственность фактически совпадает с надлежащим их исполнением. В то же время надлежащее исполнение обязательств и гражданско-правовая ответственность подчиняются различным правилам и в силу этого не могут воплощаться в одних и тех же действиях должника. Негативная ответственность наступает только при нарушении обязательств, следовательно, позитивная ответственность и ответственность за нарушение обязательств — взаимоисключающие друг друга понятия. Тем самым получается, что юридическая ответственность может рассматриваться исключительно в ретроспективном аспекте. Пока имеет место надлежащее исполнение обязательств, нет места для ответственности, соответственно наступление ответственности исключает надлежащее исполнение обязательств. И с этим высказыванием нельзя не согласиться, поскольку в большинстве своем закрепленные в нормативных актах меры гражданско-правовой ответственности вовсе не сводятся к отчетам о своих действиях, а воплощают в себе вполне реальные и конкретные отрицательные последствия для правонарушителя в виде определенных лишений в его имущественной сфере либо отрицательно сказываются на его юридической личности как участника гражданского оборота (деловой репутации, доверии банков, клиентов и т.д.). Тем не менее, вступая в договор, стороны возлагают друг на друга определенный объем обязанностей, принуждают им следовать и их исполнять. О надлежащем исполнении говорится как о долге — как должно быть. Перспектива будущей возможной ответственности в случае нарушения обязательства оказывает превентивное воздействие на должника, побуждает его тем самым к надлежащему исполнению своих обязанностей. Таким образом, сама по себе проспективная ответственность, не являясь в юридическом смысле ответственностью, существует лишь как обязанность нести негативные последствия своего поведения. Это не разновидность гражданско-правовой ответственности, а ее составляющая. Однако если негативная ответственность возникает только после совершения правонарушения и дальнейшей реакции на это правонарушение со стороны потерпевшего — применение к виновнику дозволенных мер ответственности, то проспективная ответственность существует и без правонарушения и без последующей реакции на него потерпевшего — в таком ракурсе ответственность существует вне и независимо от факта правонарушения и основана на обязанности соблюдать закон и условия договора. Именно поэтому считается, что функциями гражданско-правовой ответственности являются не только восстановление нарушенного права потерпевшего, наказание виновника, но и стимулирование участников гражданских договорных правоотношений к надлежащему поведению и предупреждение (превенцию) возможных в будущем правонарушений. Ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение договора нельзя рассматривать в качестве отдельного правоотношения, что зачастую можно встретить в литературе. Ответственность всегда является составной частью, элементом договорного правоотношения. Другое дело, что позитивная и ретроспективная ответственность являются не различными друг от друга элементами договора, а лишь двумя аспектами одного и того же явления.
Как справедливо заметил В.П. Грибанов, договорная ответственность во многом зависит от соглашения сторон, заключивших договор. Договорная ответственность имеет вторичный характер: она как бы сопровождает договорное обязательство и вступает в действие только в случае его нарушения. Путем достижения соглашения между сторонами договора по всем существенным условиям контрагенты тем самым определяют границы своего должного поведения. И любой гражданско-правовой договор, в том числе договор участия в долевом строительстве, фиксирует своеобразную систему неблагоприятных имущественных последствий как для застройщика, так и для участника долевого строительства на случай нарушения условий договора. В момент выработки условий договора стороны определяют дальнейшее поведение друг друга, малейшее нарушение которых влечет за собой различные негативные последствия: признание договора незаключенным, признание сделки недействительной, привлечение к ответственности, расторжение договора в одностороннем порядке и т.д. Основанием для применения к нарушителю мер гражданско-правовой ответственности является совершение этим лицом правонарушения.
Ряд авторов склонны говорить о том, что юридическим основанием привлечения к ответственности является правонарушение, связывая правонарушение с неисполнением либо ненадлежащим исполнением условий договора, называя прочие обстоятельства лишь условиями либо входящими в состав правонарушения, либо существующими как дополнительные, корректирующие факторы. Многие, не давая определения правонарушения, сразу переходят к его составу, фактически идентифицируя данные понятия, что, на наш взгляд, совершенно недопустимо. Полагаем, что смешение понятий «основание ответственности» и «условия ответственности» объясняется наличием и в том и в другом случае элемента противоправности в действиях (бездействиях) нарушителя, в связи с чем «основания ответственности как правонарушение» и «противоправность как обстоятельство, элемент состава правонарушения» зачастую равнозначны. Однако наиболее правильным было бы очищение правонарушения как основания ответственности от других обстоятельств и отделение от них в качестве самостоятельного явления противоправности, не равного с другими обстоятельствами. В понятии правонарушения главным, определяющим является то, что это нарушение права. При правильном нормальном поведении отдельного лица интересы контрагентов не нарушаются. Поэтому никакие нормы не ставят в таком случае вопрос о чьей-либо ответственности, поскольку, как писал М.М. Агарков, «ответственность не может иметь места, если поведение человека безупречно». И в этой связи наличие признака противоправности вполне логично.
Мы разделяем точку зрения В.А. Хохлова о том, что «основание — это то необходимое, в силу чего возникает ответственность; то, без чего она безусловно отсутствует». Юридическим основанием привлечения к ответственности является правонарушение, под которым понимается негативный результат, вызванный деятельностью должника. Однако мы совершенно не согласны с тем, что неправомерные действия должника сами по себе являются «негативным результатом». Негативные последствия, наступившие при этом в имущественной сфере потерпевшего, являются лишь следствием правонарушения, но никак не его основанием. Последствия правонарушения проявляются в возникших убытках, которые в связи с этим понес потерпевший. К примеру, заключив договор участия в долевом строительстве, дольщик рассчитывал в соответствии с условиями договора получить законченный объект строительства от застройщика к определенному сроку. И как негативный результат просрочка сдачи объекта может повлечь за собой, к примеру, необходимость продления срока найма жилого помещения дольщиком с третьим лицом. В данном случае следует констатировать, что просрочка как правонарушение со стороны застройщика привела к конкретному негативному результату, который выразился для дольщика в виде понесенных им дополнительных убытков. В этом случае, безусловно, в рамках ст. 10 Федерального закона от 30 декабря 2004 г. «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации» (далее — Закон о долевом строительстве) застройщик должен возместить возникшие по его вине убытки. И в этом проявляется сущность гражданско-правовой ответственности — восстановить имущественное положение потерпевшего, приведя его в то состояние, в котором он находился бы, если бы обязательство было исполнено надлежащим образом. Иные обстоятельства, относящиеся к обстановке, в которой имело место это поведение, объясняющие это поведение и характеризующие их результат, должны быть отличаемы от самого поведения. Для участника долевого строительства не имеют значения обстоятельства допущенного правонарушения, а важен сам негативный результат, который наступает вследствие такого правонарушения. В то же время необходимо помнить, что противоправным будет считаться всякое нарушение условий договора, даже и не повлекшее для другой стороны — кредитора — неблагоприятных последствий. Ведь гражданскому праву известны случаи так называемой безвредной ответственности, которая может возникнуть и между застройщиком и участником долевого строительства многоквартирного дома. К примеру, ст. 10 Закона о долевом строительстве предусматривает возможность взыскания неустойки потерпевшей стороной за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства с другой стороны по договору. Статья является универсальной для применения и тогда, когда нарушение произошло со стороны застройщика, и тогда, когда условия договора нарушил сам участник долевого строительства. Относительно применения данной меры ответственности дореволюционный цивилист В.И. Синайский выразился более чем корректно: «Лицо несет ответственность сверх убытков, причиненных им, так что получается некоторый излишек в целях наказания». И здесь нельзя не согласиться с возмущением В.А. Хохлова о том, что взыскание неустойки в ее теперешнем виде следует рассматривать как аномалию. Целесообразно предусмотреть возможность применения данной санкции только в отдельных исключительных случаях — когда невозможен или существенно затруднен процесс расчета доказывания и взыскания убытков. В англоязычных странах к неустойке суды до сих пор относятся с предубеждением, справедливо полагая, что убытки не могут быть использованы для наказания ответчика, каким бы возмутительным ни было его поведение. В отечественной же правоприменительной практике, где неустойка явно превалирует над убытками, взыскание неустойки чаще всего носит характер несоразмерного и неосновательного обогащения истца. Однако, с другой стороны, и не наказать виновника за нарушение тоже невозможно, поскольку «за отрицательное деяние должно следовать отрицательное воздаяние». Вопрос — о соразмерности применяемых мерах гражданско-правовой ответственности. В частности, ст. 6 Закона об участии в долевом строительстве предусматривает в случае нарушения срока передачи объекта участнику долевого строительства — юридическим лицам — обязанность уплаты застройщиком неустойки в размере одной трехсотой ставки рефинансирования ЦБ РФ. При этом Закон предоставляет право потерпевшим участникам — физическим лицам взыскивать пени в двойном размере. Законодатель подобную ситуацию характеризует как возможность защиты участников долевого строительства — физических лиц как наименее защищенной стороны в сделке, присваивая им статус потребителей. В ряде других предпринимательских договоров договоры с участием граждан-потребителей занимают особое положение, в котором потребителям противостоит профессиональный коммерсант, что уже само по себе порождает экономическое неравенство. Полагаем, что априори говорить о «равной» ответственности не приходится в правоотношении, где одной из сторон выступает юридическое лицо — предприниматель (повышенная ответственность которого в рамках п. 3 ст. 401 ГК РФ презюмируется), и то, что оно всегда несет большие риски и убытки, соответственно и большую гражданско-правовую ответственность, по сравнению с физическими лицами — участниками, вполне закономерно. Однако с учетом того, что деятельность граждан и юридических лиц, вкладывающих денежные средства в строительство жилья для личных, домашних и семейных нужд, не связанных с осуществлением ими предпринимательской деятельности, правомерно признавать инвестиционной, предусматривать различный размер ответственности в зависимости от занимаемого в правоотношении положения неверно. Речь идет об участии на стороне дольщиков юридических лиц, которые не подпадают под действие Закона «О защите прав потребителей» и в связи с этим лишены возможности взыскивать пени в двойном размере с недобросовестных застройщиков. В то же время взыскание дольщиками — физическими лицами неустойки в двойном размере в инвестиционном договоре является явным злоупотреблением правом. В связи с чем считаем целесообразным предусмотреть единый размер неустойки для двух категорий участников долевого строительства — одна трехсотая от ставки рефинансирования ЦБ РФ.
Необходимо помнить, что не всякое нарушение права, предоставленного договором или законом, выразившееся чаще всего в невыполнении какой-либо обязанности, является основанием для привлечения к гражданско-правовой ответственности, поскольку в гражданском праве помимо ответственности есть иные способы воздействия на нарушителей.
Источник информации:
| |
|  |
