01.12.2021 - Обладать и принадлежать: как бум NFT дал новую жизнь процессу продажи искусства

В 2021 году бум NFT-искусства изменил парадигму арт-рынка и восприятия искусства в целом. Роль спускового механизма сыграла продажа за $69 млн в марте 2021 года на онлайн-торгах аукционного дома Christie’s NFT-работы, созданной художником под ником Beeple

Коллекционирование цифрового искусства стало главным трендом года, а героями года — его покупатели, обладатели NFT-аватарок, представляющие разные сообщества в соцсетях.

Например, аватарки Cryptopunks созданы генератором персонажей американской студии программного обеспечения Larva Labs. Всего существует 10 000 персонажей Cryptopunks: мужчин, женщин, пришельцев, обезьян и зомби, с 2017 года суммарный объем продаж работ Larva Labs составил свыше $650 млн. Есть сообщество BAYC (Bored Ape Yacht Club), скучающих обезьян — их около 1000 разновидностей. Еще есть StrangeClan, в сообществе 5000 участников. Взрыв интереса к NFT-искусству хронологически совпал с введением в Европе и Америке антиотмывочного законодательства, требующего, в частности, обязательной проверки происхождения денег покупателей и продавцов искусства.

С начала 2021-го производить NFT-искусство начали ведущие современные художники и музеи, такие как Галерея Уффици и Государственный Эрмитаж. В первую неделю сентября Эрмитаж продал на онлайн-аукционе на платформе криптобиржи Binance пять NFT по мотивам работ Леонардо да Винчи, Джорджоне, Клода Моне, Винсента Ван Гога и Василия Кандинского, всего на $444 000. Например, за «Куст сирени» Ван Гога бились Anonymous_nab1, Big Eater, demon2304 и Sunny2good. Победил Anonymous, заплативший за его цифровую репродукцию, подписанную директором Эрмитажа Михаилом Пиотровским, $75 000.

Кто эти анонимы с NFT-аватарками, по каким критериям они ориентируются на рынке искусства, как связаны с предыдущим поколением коллекционеров, а главное, сколь всерьез они заинтересовались искусством и надолго ли — это вопросы, на которые ищут ответы аукционные дома, арт-дилеры и мировое музейное сообщество. Также нет ответа на вопрос, зачем блокчейн-компании Injective Protocol, купившей тиражную работу Бэнкси за $95 000 и токенизировавшей ее, понадобилось сжигать оригинал. Символично, что это был принт знаменитой работы под названием «Я не могу поверить, что вы, придурки, действительно покупаете это дерьмо» (I can’t believe you morons actually buy this shit).

По мнению Михаила Пиотровского, цифровизация в искусстве, возникновение NFT-произведений несет с собой принципиально новую оценку произведений искусства. До начала XX века главным критерием оценки работы считалось мастерство, школа, имя художника, важно было понимать, писал работу сам Рембрандт или это школа Рембрандта и сколько процентов руки мастера на полотне. С начала XX века главным критерием оценки стала идея произведения, концепт, такой как у «Черного квадрата» Малевича и у «Фонтана» Дюшана, где выраженная мысль важнее исполнения. «Блокчейн, новые технологии открыли третий этап, где уже не надо ни ремесла, ни действия. Самое главное — это обладание, — объяснил Михаил Пиотровский Forbes. — В чем смысл этих неразменных токенов? Блокчейн обеспечивает гарантию того, что владелец именно вы. Вам совершенно неважно, что репродукции этой картины окружают вас всюду и каждый может ее посмотреть. Но, видимо, важно само ощущение обладания, которое переходит в эстетическое качество. А за сколько это можно продать, не имеет большого значения».

Gargamel, основатель сообщества BAYC, рассказал на zoom-конференции Christie’s, что феномен обладания NFT во многом укоренен в культуре геймерства: «Предположим, вы потратили кучу времени, чтобы убить ораву монстров и заработать некий артефакт, который, по сути, является лишь набором пикселей. Если это онлайн-игра и вы добыли этот трофей вместе с друзьями, то он ценен для вас вдвойне. Разумеется, вы хотели бы перенести этот артефакт в реальность, чтобы похвастаться им. Этот знак отличия доказывает, что вы чего-то стоите, что вы получили его заслуженно, а не читерством. Этим сам принцип NFT кажется ужасно привлекательным».

По данным Reuters, в первой половине 2021-го объем продаж NFT на арт-рынке составил $1,3–2,5 млрд. Согласно Artprice, на долю NFT уже приходится треть всех онлайн-продаж. Парадоксально, но на рынке NFT преуспевают те же художники, что и на рынке материального искусства. Это акулы арт-бизнеса вроде Дэмиена Херста. Его первый дроп токенизированных работ из новой «пуантилистской» серии выпущен в июле, а уже к осени принес порядка четверти миллиона долларов.

Этот тренд соотносится и с российской практикой: наиболее заметную активность в связи с NFT демонстрируют не начинающие, а уже хорошо известные авторы, такие как Покрас Лампас, AES+F и дуэт PPSS (Павел Пепперштейн и Соня Стереостырски). Первый дроп Покраса Лампаса — проекция работы Transition на стену Чиркейской ГЭС в Дагестане — ушел за $28 700. NFT-видео из серии Panic Attack группы Pussy Riot на площадке Foundation.app продано за 100 эфириумов ($178 000). PPSS представили на платформе Rarible свою работу «Новый мир». Токен ушел за $15 000. В конце марта 2021 года свою первую продажу NFT сделала группа AES+F: токен c фрагментом Mushroom Field из видео Psychosis на аукционе на платформе SuperRare почти за $9000 купил коллекционер из Швейцарии. NFT с видео про Эмиля Галле выпустил музей «Собрание» Давида Якобашвили.

Постоянный адрес материала - Обладать и принадлежать: как бум NFT дал новую жизнь процессу продажи искусства